Мечты и реальность
Я тоже хорошо помню момент, когда мне захотелось танцевать. Это одно из первых воспоминаний моей жизни. Мне было года 4, я была у бабушки с дедушкой в деревне. У них стоял тот самый огромный черно-белый телевизор на ножках, который переключался вручную со звуком ТЫЩ!! И вот по этому телеку я увидела выступление какой-то балерины. Тогда я позвала деда и сообщила ему, что тоже буду так. А дед мрачно на меня посмотрел, что-то буркнул и ушёл. (Я помню позже еще один свой детский восторг от балета по тому же телеку. Это было «Лебединое озеро», теперь я уже понимаю, что в августе 1991 года. Я была счастлива его смотреть, а дед — опять нет.)
В общем, в обоих случаях дед знал больше меня. Тогда в первый раз дед буркнул, скорее всего, что-то вроде «Не будешь». У меня в раннем детстве обнаружились проблемы со здоровьем: с тазобедренными суставами и зрением, а потом и с позвоночником. Суставы мне поправили крутые советские врачи, зрение сейчас исправляют крутые склеральные контактные линзы (без линз и очков я не дееспособна), позвоночник — с переменным успехом — йога. Я раньше стеснялась всё это афишировать, а теперь что-то перестала. Во-первых, стала старше, а во-вторых, может, это все кого-то, кто совсем не верит в себя, поддержит — социальное аргентинское танго могут довольно успешно танцевать даже такие каличные, главное не опускать руки и заниматься собой.
Но танцевальный кружок мне в детстве не светил совершенно — врачи запретили физические нагрузки, я ни разу в жизни не ходила на физ-ру в школе. Однако дома плясаааала под телевизор! Потом, когда выросла и стала студенткой, ходила на все дискотеки и в ночные клубы.
Магия аргентинского танго
На втором курсе, я уже жила отдельно от родителей, на подъезде увидела объявление о восточных танцах. И пошла. Сначала это были фитнес-танцы, потом перешла уже в специализированную студию. До сих пор очень люблю эту музыку и этот магический танец.
Потом, я уже работала, увидела на одном из городских сайтов объявление о наборе на аргентинское танго. Ничего про аргентинское танго не знала, но мне очень понравилось, как это звучит! И пошла. Через три месяца нас вывезли на милонгу в Воронеж, в «Дон милонгеро». Страшно представить, что я там танцевала, но меня почему-то приглашали (мне было 26 лет и на мне было не очень длинное платье). Волновалась так, что первую половину этой милонги не помню вообще. И в какой-то момент сознание включилось, будто вспыхнуло: «Да, я же танцую! Как же это происходит?! Это я или не я? Это же магия». (Теперь-то я знаю, что это была не я, а партнеры меня «танцевали», но получалось довольно успешно: от страха у меня отключился мозг, а взаимодействовать через осязание для меня было интуитивно органично из-за очень плохого зрения). Тогда-то я и влюбилась в аргентинское танго!
После я попала на профессиональную стажировку в Воронеж и бегала на уроки танго каждый вечер, потом поехала на танго-кемп к Степановым и там каждый день ходила на уроки. Постепенно с моими тогдашними педагогами начали назревать творческие разногласия (а других в Орле не было).
Я очень хотела танцевать аргентинское танго хорошо — как эти прекрасные люди, которых я видела на милонгах в других городах. У меня была какая-то невероятная мотивация: я ездила одна ночными поездами с Лужков (это вторая ж/д станция в Орле — темная и опасная дыра), жила в хостелах в общих комнатах на 10 человек — чтобы учиться аргентинскому танго.
А танцую ли я?
Четыре года я училась и танцевала прежде, чем стала преподавать. Я никогда бы не решилась открыть клуб, если бы у меня не было партнера. Во время одной из перепалок с моими первыми педагогами, когда разногласия достигли точки невозврата, мои аргументы услышал некий начинающий тангеро Владимир. Они ему понравились, и он захотел со мной практиковать. И да, если бы я всегда была тихой заюшкой, неспособной на конфликт, не говорящей о том, чего мне хочется, и что я считаю правильным, я бы никогда не познакомилась с Вовой. Не было бы ни клуба, ни всеговотэтого, ни нынешней меня. Еще меня очень поддерживал мой бывший муж. Он сделал сайт клуба, открыл соцсети, он мне постоянно говорил: «Ты молодец, тебе надо преподавать!» Он тогда, конечно, не понимал, что такое танго-клуб и чего он стоит, если функционирует нормально, но всё ж…
Год мы с Вовой практиковали, а потом набрали первую группу. И вот все мы здесь. Для меня аргентинское танго — это Путь, это практика самоизменения, самораскрытия и самосоздания. Да, хотелось бросить, но как-то не бросилось… Не знаю, куда этот путь приведет, но я иду.
«Как я стала танцевать…» Я до сих пор задаюсь вопросом: «А стала ли я танцевать? Танцую ли я уже? Или это еще не настоящий танец?» Думаю, что иногда — да, танцую. И до сих пор верю в аргентинское танго гораздо больше, чем в саму себя.
Елена Маслова